Попытался его остановить, замечая, как из дверей выползает парочка заспанных мужиков, сверкая на нас недовольными взглядами, но не тут-то было — его несло только так! Дверь разлетелась в щепки, снова осыпав меня градом ледяных осколков. Психанул, смачно выругавшись, и, не обращая уже никакого внимания на толпящийся народ, просто повысил температуру своего тела до максимума, не оставляя от мелких щепок, которые мне бы никогда просто так не отковырять от своих волос, даже пепла. На то, что пол под моими босыми ступнями тоже обуглился, я решил не обращать внимания.

— Мелания! — Брат уже тряс спящую девушку за плечо. Впрочем… я нахмурился… от такого грохота, который он тут устроил, перебудив весь этаж, любой бы проснулся. В груди кольнула первая искра беспокойства. С невестой что-то случилось? Удушливая волна волнения накрыла меня с головой. Что с ней? Она жива?

Брат, не замечая даже толпящихся в дверном проеме зевак, уже сдергивал с кровати одеяло, обнажая давешнюю подавальщицу из нижнего зала. Я удивленно вытаращил глаза, чувствуя, как при виде наглой девицы паника захватывает меня все сильнее, а мозг начинает просчитывать следующие шаги. А Мелания где? Но не успел я задать этот вопрос, как Корнелия в прямом и переносном смысле понесло.

Температура в комнате стремительно начала падать, снижаясь до критической отметки, стены, пол, окна — буквально все покрылось толстым слоем льда, грозясь вот-вот расколоться на части от резкого перепада. Кажется, что-то опасно затрещало — лишь бы не пол! Мы на втором этаже! Провалиться к кому-то в спальню не моя розовая мечта! Срочно кинулся к девушке, согревая ее своей магией, пока она не стала ледяной статуей, оторвал от нее брата и закрыл собой.

Сердце, и без того уже бешено стучащее где-то в горле, испуганно сжалось — а если с Меланией действительно что-то случилось, а если ей нужна наша помощь, куда она могла деться посреди ночи? Схватил девицу за тонкую ткань сорочки, чтобы не сбежала, начал задавать вопросы, но этой бесстыжей было все нипочем. Они лишь влюбленно стреляла в нас глазами и коварно улыбалась.

Грязно выругался, так и не добившись никакого внятного ответа.

— Отойди! — вдруг зарычал брат страшным голосом, промораживающим даже меня вплоть до самых костей. Я вздрогнул и обернулся к нему, с удивлением изучая — белые волосы взвились в воздух, исторгая из себя даже не кристаллы льда, а острые шипы, растущие словно из его головы. Глаза горели синим пламенем так, что стоило только взглянуть в них — и в голову начинала ввинчиваться стылая мерзость, в воздухе пахло озоном. Почему-то незамерзающие капли воды притягивались к брату, забирая всю влагу из воздуха, струясь по его коже, словно искрящиеся змеи.

Сглотнул. Любопытные зеваки, стоящие на пороге, моментально рассосались кто куда. Да я бы и сам сейчас спрятался где-нибудь под кроватью, если бы это не был мой любимый брат, который, я уверен, не причинит никому вреда, как бы ни злился.

— Корни…

— Отойди! — Я усилием воли заставил себя остаться на месте. Девушка сзади меня явно тоже впечатлилась невероятным зрелищем — никогда его таким не видел. Вообще не знал, что он на подобное способен.

— Она там! — тихо пискнула девица, указывая куда-то на выход.

Корнелий больше не спрашивал, резко оттолкнул меня, хватая ее за руку и волоча в коридор прямо полуголую, в прозрачной сорочке. Последовал за ним, осмысливая произошедшие с ним перемены, сопоставляя их с изложенными в книгах событиями про драконов и их пары. Неужели?..

Ворвался в узкую грязную комнатушку вслед за братом, молясь всем богам, чтобы с девушкой все было хорошо, и облегченно выдохнул, отмечая ту вполне живой и вроде как здоровой. По всей комнате присутствовали яростные следы борьбы и капли крови на полу. Сердце сжалось сильнее — ощупывая невесту в руках у брата взглядом. Вроде жива, сильных повреждений нет, характерных синяков на бедрах тоже — значит, могли и ничего не успеть с ней сотворить. Облегченно расслабился, заново оценивая обстановку. Вдохнул провонявший алкоголем воздух, отмечая валяющуюся на полу красивую фигурную скляночку с каплями какого-то зелья.

Девушка громко засмеялась, болтая голыми ногами в воздухе и вешаясь на шею брату, словно пьяная. Подозрительно прищурился, снова вдыхая пропитанный алкоголем воздух и глядя на пустую склянку на полу. Ну егоза!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Брат наклонился над ней, ласково ее осматривая. Я поморщился, еще раз напоминая себе, что сам уступил ее ему, а значит, нечего даже смотреть в ее сторону. Но не смотреть, как Корнелий трепетно ее целует, я не смог, ощущая, как сердце наливается необъяснимой тоской и тяжестью. В воздухе закружились невидимые глазу отголоски магии, оседая на брате. Прикусил губу, в мгновение ока понимая, что здесь только что могло произойти.

В книгах описывалось, что драконы-полукровки могли точно понять, истинная ли это их пара или нет, только через поцелуй, запечатлеваясь на ней на всю оставшуюся жизнь, а значит…

Резко отвернулся, отметив, как брат медленно приходит в себя, осоловело хлопая мутными глазами, — только разъяренного ревностью только что запечатленного дракона мне тут не хватало для полного счастья. В груди резко зажегся огонек зависти. Судя по описаниям, дракон не просто будет навечно привязан к одной паре — он будет счастлив с ней всю свою жизнь… Только вот мы ведь драконы даже не наполовину, и странно все это, но сейчас главное не это — надо разобраться с делами, а потом уже думать, что тут не так.

Вздохнул, прекрасно понимая, что это не про мою сказку история, и здраво посоветовал брату убираться из комнаты, спрятав полуголую невесту, пока я тут разбираюсь. Огненный заслон, наведенный на все выходы из коридора, не должен был дать девице сбежать. Неприятно улыбнулся, выкидывая брата из головы, и пошел ее вылавливать.

Никому не позволю обижать нашу невесту! Глаза загорелись отголосками огня…

Глава 8. Утро добрым не бывает

Болело буквально все! Спина, ноги, живот, руки, голова… Не знаю, в какой момент я все же окончательно проснулась и поняла, что больше не усну, как бы сильно мне ни хотелось, потому что голова буквально разрывается пополам, но этот момент настал слишком резко и неожиданно. Застонала, ощущая, как желудок сводит болезненной судорогой, стоило мне только немного пошевелиться, и все внутренности поднимаются к горлу.

Плотно сжала губы, часто дыша через нос и пережидая приступ тошноты. Сквозь боль ощущала, как кто-то поправил мне подушки, сделав их повыше, чтобы мне было удобнее. Глаза пока не открывались, но стоило ощутить на моей руке прохладные пальцы, как я сразу поняла, кто сидит со мной рядом, и сжала губы еще сильнее, не желая проявлять подобную слабость на глазах у принцев.

— Мелания, ты как? — обеспокоенно и тихо спросил ледяной маг, дотрагиваясь до моего лба и запуская по телу ворох ледяных иголочек. Снова застонала сквозь зубы, остро сожалея, что я слишком леди, чтобы обматерить упертого близнеца, вновь применившего ко мне свою магию. Несмотря на боль, острое возбуждение разлилось внизу живота, заставляя поморщиться и порождая еще одну болезненную волну.

Все-таки разлепила глаза, только сейчас осознавая, насколько сухо у меня в горле, и пытаясь пошевелить языком. Что-то прохрипела, мельком отмечая, что я нахожусь вовсе не у себя в комнате. А где… где я?

На мгновение забыв про боль и жажду, огляделась по сторонам, отмечая две узкие кровати и широкую купальню. Значит, у близнецов, и причем в комнате лишь один Корнелий… вот только что я здесь делаю?

Стоило подумать о воде в лохани, как по телу заново пробежала дрожь, но теперь уже от жажды.

— Вот, держи. — Словно читая мои мысли, мне подали в ослабевшие руки стакан, но не дали его полностью взять, а осторожно наклонили. С облегчением выдохнула, понимая, что я, наверное, не удержала бы его сейчас, и сделала несколько жадных глотков. — Пей маленькими глотками, я налью еще, — напутствовал Корнелий.