— Мелания! — выкрикнул Адриан, осторожно беря меня за руку и пытаясь развернуть обратно, но я не далась, выдергивая запястье и продолжая свой путь. — Мы уже далеко ушли от пещеры, тут холодно. Корнелий наверняка уже вернулся и ждет нас на месте, — неуверенно сказал он, явно еще не оставив попыток отговорить меня бежать на помощь.
На мгновение замешкалась, почувствовав, как эмоции медленно угасают, словно… Посмотрела себе под ноги, отчаянно надеясь, что все это мне только кажется и Адриан прав — Корнелий действительно просто прогулялся и сейчас сидит в пещере, ждет нас. Но моим нелепым мечтам все же было не суждено сбыться — что-то большое и неясное блеснуло где-то вдалеке, как раз там, откуда я ощущала неясное томление в груди, словно кто-то использовал ледяную магию. Хоровод снежинок на мгновение замедлил свой бег, чтобы снова прийти в бешеное движение, уплывая по ветру куда-то вдаль.
— Вот оно! — указала рукой направление, пуще прежнего намереваясь добежать до места, и, уже не чувствуя ног, побежала, помогая себе руками разгребать сугробы.
Адриан за моей спиной тихо выругался, но припустил следом, своей магией помогая мне прокладывать путь. По мере нашего приближения картина все больше и больше обретала четкость, глаза округлялись, а сердце начинало бешено отсчитывать рваный ритм, заполняя каждую клеточку моего тела диким, практически животным, ужасом.
Корнелий все же находился здесь, отчаянно борясь прямо голыми руками с дикой стаей снежных пум, и существенно проигрывал им. По его совершенному торсу тонкими, но не прекращающими свое движение струйками бежала кровь, заливая белоснежные барханы снега алыми каплями, а сам он двигался уже медленно и неповоротливо от серьезной кровопотери. На его боках и ногах виднелись страшные рваные раны, но он по-прежнему стоял на ногах и сражался, сжимая в руке ледяной осколок, окропленный кровью хищников, окружавших его со всех сторон. Посмотрела на следы на снегу, которые еще не успело замести, — он превращался в дракона? Как-то иначе эти огромные лапы я объяснить не могу, но, если обращался, почему он снова человек? Почему не смог сохранить менее уязвимую форму? Все это пронеслось в моих мыслях буквально в какие-то короткие мгновения, в то время как я сама уже стремительно приближалась к месту ужасной стычки.
— Уходите! Зачем вы пришли? — закричал ледяной маг, заметив нас с его братом, одновременно обрушивая на голову ближайшей пушистой твари ледяную глыбу, но та даже не заметила этого. — Уходите же! — взмолился он, кратко посмотрев на меня и буквально обжигая мою душу раздирающими его эмоциями, отразившимися во взгляде, — любовь, бесконечная нежность, страх потери, ужас, что нас тоже могут убить. — Уходите! — его голос сорвался, а он снова с удвоенной силой бросился в бой.
Меня передернуло — так он специально так далеко ушел? Зверей уводил? В груди разросся тугой комок какого-то неясного, не поддающегося логике чувства. С отчаянием наблюдала, как Адриан уже вступает в битву, тоже получая первое ранение от бритвенно-острых когтей.
Вскрикнула, когда его кровь окропила снег.
— Превращайся! — взмолилась. — Превращайся же! — Почему он не превращается? Может, вдвоем они все же сумели бы победить, но Адриан так и не стал огромным ящером, и еще несколько снежных зверей окружили его со всех сторон, впитывая огненную магию, словно огромные губки, — она не могла причинить им никакого вреда. Совершенно забыла о каком бы то ни было страхе, ринувшись на помощь близнецам. Я не могу стоять в стороне, когда их медленно разрывают на кусочки какие-то твари. Просто не могу! Лучше умереть вместе с ними!
Взвизгнула, увидев, как когти одной из тварей вновь обрушиваются на Корнелия. От огромной кровопотери он и без того двигался слишком медленно, все чаще и чаще пропуская удары, в то время как звери, похоже, просто уже играли с ним как кошки с мышкой, по очереди придвигаясь поближе. Но вот, видимо, эта игра им все же надоела — одна из словно сотканных из снега тварей ринулась на ледяного мага и занесла громадную лапу над его грудью, сверкнув в ночной темени отблеском острых, словно сделанных из металла, когтей. Я кинулась наперерез огромной лапе и не успела буквально мгновения — отточенные длинные лезвия вспороли грудную клетку мужчины, и он замертво упал на снег, даже не успев повернуть голову в сторону настигшей его опасности. Я закричала, ощущая, как в груди огненным валом разрастается огромная зияющая дыра, упала на снег рядом с ледяным магом, не обращая совершенно никакого внимания на окружающих меня зверей.
— Нет, нет, нет! — в ужасе прижала окровавленные руки к губам. — Не смей, не смей умирать! — отчаянно закричала, дотрагиваясь до холодной кожи Корнелия, не замечая ничего вокруг.
А посмотреть точно было на что — снежные пумы, еще недавно активно бросающиеся на Адриана, вдруг отошли в сторону, прекращая атаку и давая шанс огненному магу подойти поближе к брату. Он, так же как и я, упал на колени с другой стороны тела. Ожесточенный кровавый бой был окончен, словно смерть одного из близнецов все решала. Лицо заливали слезы, которые мгновенно превращались в ледяные кристаллы и падали на окропленный алой кровью и притоптанный лапами дракона снег. Они поблескивали в свете диска луны жутким кровавым отблеском и делали картину еще более сюрреалистичной. Такой, что можно было подумать, что это действительно все не взаправду — просто показалось. Просто недоразумение. А Корнелий сейчас встанет, отряхнется, в своей привычной манере обжигающе ревниво посмотрит на нас с его братом и уже привычным жестом поправит волосы, чтобы не лезли в глаза.
Только это не сон и не видение. Это правда. Судорожно вздохнула, чувствуя, как боль накрывает меня буквально с головой, грозясь разрушить каждую мельчайшую клеточку моего тела оглушающим сознание чувством — и это еще недавно я говорила, что не люблю близнецов? Как же я себя обманывала… Какой слепой я была… Люблю! Безумно люблю! И Адриана, и Корнелия! С самого первого взгляда, с самого первого вздоха… люблю…
— Нет, нет, Корнелий… — заливаясь слезами, поцеловала его в холодные губы. — Не умирай… Корнелий!
Глава 27. Неожиданные друзья
Алые капли крови все больше и больше расплывались по белоснежному снегу, заставляя его сиять в свете луны особенно зловеще. Порывистый ветер немного поутих, и снежинки, еще недавно залепляющие взор, уже почти не мешали, мерно падая на холодное тело одного из близнецов. Мучительная боль в желудке от вида практически разорванной грудной клетки и моря крови выжигала душу, заставляя рвано дышать, не в силах совладать с эмоциями.
Я не сразу обратила внимание за всеми своими переживаниями на то, что мне кто-то давно и очень настойчиво стучится в голову, словно пытаясь что-то сказать. И только спустя минут пять, когда уже Адриан окликнул меня, подняла голову, не в силах сообразить, что и кому может быть от меня нужно.
Удивленно моргнула, отрываясь от лежащего на стылой земле Корнелия, и перевела взгляд на единственных существ во всей округе, которые могли подобное сделать, — на стаю снежных пум. Один из представителей данного вида оказался неожиданно близко ко мне и Адриану, напряженно замершему под пристальным взглядом зверя с клыкастой ощеренной пастью.
С новым интересом рассмотрела шикарный, даже на вид теплый и мягкий бок зверя, замершего около нас. Его дымчато-сероватую шкуру гармонично дополняли разных размеров темные пятна, делая его окрас еще более выразительным. Посмотрела на других представителей вида, отмечая, что у некоторых из них этих пятен не было, а имелись лишь белоснежные, невероятно пушистые шкуры. Такие, что невольно хотелось их пощупать, зарывшись в богатство их меха руками.
Сбросила навязчивое желание потискать самого опасного хищника и попыталась прислушаться к себе, силясь понять, чего же может хотеть от меня этот зверь. А то, что ко мне в голову стучится именно зверь, — сомнений почему-то никаких не вызывало. Наконец, кажется спустя целую вечность, мне удалось поймать чужую мысль в собственной голове.